| Главная страница факультета | Карта сайта факультета | Главная страница кафедры | Карта сайта кафедры |
|
|
«Самый замечательный из всех фараонов…»
Учебно – методическое пособие
Составитель: Н.И. Майоров, старший преподаватель кафедры истории древнего мира и средних веков ИФ ТГУ.
Рецензент: Головина Вера Александровна, д.и.н., ведущий научный сотрудник ИВИ РАН.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава I В поисках гробницы Эхнатона
Глава II Тайна "преступника из ахетатона"
Образование мировой египетской державы.
"Самый замечательный из всех фараонов"... Так охарактеризовал Аменхотепа IV, знаменитого реформатора египетской религии, крупнейший американский египтолог Д.Г.Брэстед. Он же назвал этого фараона "первой личностью в истории человечества". (Д.Г.Брэстед. История Египта. М., 1915, с. 36).
Первая глава предлагаемой работы посвящена истории открытий, связанных с изучением эпохи, когда жил великий Эхнатон.
В 1948 г. немецкий писатель и журналист Курт Вальтер Керам (Марек) опубликовал книгу "Боги, гробницы, ученые". За короткий срок "роман археологии" был переведен на десятки языков и принес автору всемирную славу. Трижды книга издавалась и в нашей стране. Она способствовала пробуждению глубокого интереса к археологии у тысяч молодых людей, привела многих из них на скамьи университетских аудиторий и в палатки полевых экспедиций. В увлекательной форме К. Керам рассказал об истории великих археологических открытий в XIX - первой половине XX вв., которые произвели подлинный переворот в исторической науке, многократно расширили ее пространственные и хронологические рамки, вырвали из плена забвения целые народы и государства.
За сорок с лишним лет, прошедших со дня выхода книги, ученые накопили множество новых фактов, прочитали массу неизвестных ранее источников, создали новые теории и гипотезы, заметно изменившие наши представления о древних цивилизациях.
Самым захватывающим разделом научно-популярного труда К. Керама является "книга пирамид", посвященная истории изучения древнего Египта. Советские ученые тоже неоднократно знакомили широкую аудиторию с достижениями египтологии. В этом плане выгодно отличаются работы М.Э. Матье, Ю.Я. Перепелкина, И.С. Кацнельсона. Однако в целом наши издательства явно не балуют публику доступными научно-популярными книгами, знакомящими с новациями в этой области. Несмотря на то, что интерес к древностям Египта очень высок - это показали огромные очереди в Москве, Ленинграде и Киеве, где в 1973 г. экспонировались сокровища гробницы Тутанхамона из Каирского музея – и, тем не менее, уровень знаний массового читателя не может удовлетворить. За 20 лет преподавания истории Древнего Востока в Томском университете автор убедился, что такой интереснейший период истории Египта, как амарнский, очень мало известен даже поступающим на исторический факультет - абитуриенты в лучшем случае знают кое-что о Нефертити.
Поэтому будет нелишним еще раз обратиться ко времени знаменитого реформатора Эхнатона, чтобы коротко изложить историю наиболее сенсационных открытий, сделанных за два века египтологии и попытаться ответить на некоторые интригующие вопросы ориенталистики. Современное развитие науки о древности показывает, что несмотря на огромные успехи в этой области, есть еще много "белых пятен" в изучении Та-Камет - "Черной страны", как называли ее древние обитатели долины Нила. Используя методику К. Керама, автор попытался осветить сложные проблемы просто и понятно, следуя по пути, которым шли исследователи, постепенно накапливая знания. Благодаря чуду воскрешения, казалось бы, навсегда канувших в лету имен и фактов, мы сейчас знаем о древнем Египте гораздо больше, чем античные писатели, жившие на два тысячелетия ближе к эпохе великих фараонов.
Во второй главе брошюры будут изложены события переломного амарнского периода. Вполне возможно, что обращение к истории древнего Египта даст богатую пищу для размышлений о нашем бурном времени.
Читатели, интересующиеся наукой о древности, смогут использовать данную работу как учебно-справочное пособие, для чего прилагается список литературы.
До конца XVIII в. европейцы очень мало знали о Египте. Основным источником скупых сведений о далеком прошлом великой цивилизации являлись Ветхий Завет и труды античных историков, прежде всего Геродота, Страбона, Диодора, Плутарха, побывавших в стране пирамид до, или в самом начале нашей эры. В работе Иосифа Флавия сохранились отрывки из труда египетского жреца Манефона, жившего в IV-III вв. до н.э. и написавшего на древнегреческом языке "Египетскую историю". Сохранился и составленный Манефоном список 30 династий фараонов.
После арабского завоевания Египет в течение многих столетий находился под властью местных династий Мамелюков и был почти недоступен для европейцев. Письменность и язык древних египтян были забыты, стали мертвыми. И хотя отдельные путешественники, рискуя жизнью, проникали в загадочную страну, они мало что могли добавить к скудным знаниям о ее прошлом.
У истоков возрождения древнейшей цивилизации стоит генерал Бонапарт, будущий император Франции Наполеон I; честолюбивый молодой полководец мечтал о создании великой империи, которая включала бы в себя не только Европу, но и страны экзотического Востока. Взгляд генерала приковали к себе Египет и Индия; именно здесь он мечтал нанести смертельный удар Англии. Но Наполеон был не только гением военного искусства и талантливым законодателем - он понимал огромное значение научного исследования.
Весной 1798 г. Бонапарт ознакомил ученых со своими планами, и 175 "штатских", среди них астрономы и геометры, химики и ориенталисты, художники и писатели, выразили желание примкнуть к военной экспедиции в страну тайн.
17 мая 1798 г. флот из 328 кораблей, имея на борту 38 тысяч солдат и офицеров (почти столько же имел Александр Македонский, начиная восточный поход), отплыл из Тулузы через Мальту на Египет. Адмирал Нельсон безуспешно пытался обнаружить и уничтожить французскую эскадру в Средиземном море - судьба еще оберегала будущего императора. 30 июня 1798 г. корабли экспедиции отдали якоря на рейде Александрии; вместе с солдатами высадилась и группа ученых, перед которыми стояла задача по сбору и описанию исторических памятников. После трудного перехода по пустыне корпус подошел к Каиру, где французов ожидала армия мамелюков, великолепных наездников во главе с их владыкой Мурадом. Перед решительным сражением у подножия каменных гигантов Гизе 29-летний генерал, пораженный величием гробниц древних фараонов, произнес свою знаменитую фразу: "Солдаты! Сорок веков смотрят на вас с высоты этих пирамид!"
По сути, это был вызов человека Запада загадочному, многовековому Востоку и победила в этой жестокой схватке европейская выучка. 25 июля Бонапарт вошел в Каир, а отряд генерала Дезэ устремился по следам разбитого Мурада в Верхний Египет. К отряду был прикомандирован барон До-миник Виван Денон, прекрасный рисовальщик и неутомимый собиратель древностей. Именно ему обязана египтология своими первыми шагами: позднее его рисунки легли в основу 48-томного "Описания Египта", положившего начало всестороннему изучению "страны и ее прошлого". В том же 1798 году в Каире был основан Египетский институт. Художники и ученые собирали и изучали тот богатейший материал, что лежал прямо на поверхности земли: великие пирамиды, остатки храмов и обелисков, скульптуры и стелы. Археологическое исследование Египта только-только начинается; предпринимаются не систематические раскопки, а скорее зондажи в поисках гробниц, входов в пирамиды, расчистки сфинкса и т.д.
При укреплении форта св. Жюльена близ Розетты инженером Бушаром был найден весьма примечательный камень. Он представлял собой черную базальтовую плиту с отполированной поверхностью, покрытую колонками полустертых знаков. Плита оказалась билингвой - двуязычной надписью на древнегреческом и древнеегипетском языках; причем выполненной двумя системами письма - иeроглификой и демотикой. Тут же была прочитана греческая часть надписи - речь в ней шла о благодарности жрецов Мемфиса эллинистическому правителю Египта Птолемею V Эпифану в 196 г. до н.э.
Позднее только благодаря Розеттскому камню, была дешифрована древнеегипетская письменность и возрожден забытый с I в. н.э. язык.
Если результаты первого знакомства ученых с Египтом можно считать блестящими, то военная экспедиция закончилась плачевно. 7 августа в сражении при Абукире Нельсону все же удалось уничтожить французский флот. Бонапарт попал в западню - египетский поход оказался гибельной авантюрой. Голод, холера, слепота вырывали из рядов корпуса тысячи солдат и офицеров, беды не обошли стороной и ученых. Но генерал Бонапарт никогда бы не стал Наполеоном I, если бы не делал все для того, чтобы склонить фортуну на свою сторону. Были еще громкие победы на суше, и все же поход был обречен. Через год, 19 августа 1799 г. Бонапарт бежал, бросив свою армию погибать - его ждала Франция.
В сентябре 1801 г. остатки экспедиционного корпуса капитулировали в Александрии. Французам пришлось передать все собранные древности англичанам, в том числе и Розеттский камень. Эти раритеты и положили начало знаменитой египетской коллекции Британского музея. Однако труды французских ученых не остались втуне; со всего материала были сняты копии и отливки, сохранилось огромное количество рисунков и с 1809 г. начало выходить "Описание Египта", которое открыло европейцам почти неведомую древнюю цивилизацию, казалось бы, навечно занесенную песками Африки.
Но пока еще нильская долина напоминала грандиозное кладбище, где в изобилии были разбросаны развалины храмов, дворцов, гробниц, пилонов и обелисков. Большинство из них испещрены загадочными знаками - рисунками, упорно хранившими тайны погибшей культуры. XIX век недаром называют "золотым веком" истории. Несколько поколений ученых создали за этот срок новые отрасли исторического знания - такие, например, как история Древнего Востока. Они извлекли из недр земли бесчисленные памятники далеких угасших эпох, заставили заговорить камни. Одной из самых великих заслуг исследователей XIX века по праву считается дешифровка различных систем древней письменности и, в особенности, египетской иероглифики. А сколь многого ожидала публика от расшифровки иероглифов! Ведь было широко распространено мнение, что эти надписи скрывают великую мудрость и тайны египетских жрецов, а ревностные христиане вычитывали из древнейших текстов целые страницы Библии.
Огромные затруднения вызывает проблема реконструкции мертвого языка, но вдвойне труднее прочитать надписи на неизвестном языке, если неизвестны система и принципы самой письменности непознанной цивилизации. Объяснение принципов дешифровки почти невозможно сделать развлекательным чтением, оно требует от читателя особой сосредоточенности и известного напряжения. Поэтому можно лишь порекомендовать любознательным обширную литературу по этой проблеме.
Многие ученые из Англии, Франции, Германии, Италии, скандинавских стран пытались проникнуть в тайну древнеегипетских иероглифов. Среди них были такие крупные фигуры, как физик Томас Юнг, иезуит Афанасий Кирхер, известный ориенталист маркиз де Саси, но их усилия не увенчались успехом. Многие отступались, решив, что "проблема слишком запутана и научно неразрешима".
И все же нашелся гениальный человек, который сделал самые важные шаги в этой области. Им стал Жан Франсуа Шампольон (1790-1832 гг.) подлинный революционер в науке о древности. "Робеспьер из Гренобля" - так называли его друзья. С детства талантливый лингвист готовил себя к великому открытию: он изучил около полдюжины древних языков, в том числе и коптский. Это очень важно, ибо коптский язык был прямым наследником языка древних египтян и на нем еще в XVII в. говорили копты - христиане. Как и другие ученые, Шампольон в основном работал с текстом Розеттской надписи. Он исходил из предпосылки, что имена Птолемея и Клеопатры, обведенные овалом - картушем, составлены из алфавитных знаков. Переходя от разочарования к открытиям, вынося недоброжелательность конкурентов, отклоняясь от верного пути, он все же сумел разобраться в сложном египетском шрифте, состоящем из нескольких сот знаков. 27 сентября 1822 г. Шампольон сделал в Академии наук в Париже сообщение о своих принципах дешифровки иероглифов. Этот день и считается датой рождения науки египтологии.
Французский ученый не только первым начал читать египетские тексты, но и много лет напряженно работал над грамматикой и словарем древнеегипетского языка. Они были изданы его учениками только после безвременной смерти своего учителя. Он скончался в возрасте 41 года от чахотки, подорвав силы организма яростной работой. Шампольон так и не увидел полного признания своих заслуг - у него было много врагов. Однако осуществить мечту всей своей жизни он все же смог. В июле 1828 г. Шампольон вступил на священную для него землю Египта во главе научной экспедиции и провел здесь полтора года, неутомимо собирая и обследуя памятники древностей. В результате появилась роскошная публикация документов - "Памятники Египта и Нубии".
Итак, Франсуа Шампольону удалось найти ключ ко многим тайнам древнего Египта, но дешифровка письменности была еще далеко не завершена.
Продолжили эту работу Розеллини в Италии, Лееман в Нидерландах, де Руже во Франции, но особую роль сыграли немецкие ученые Карл Рихард Лепсиус и Генрих Бругш.
К.Р. Лепсиус посвятил всю свою жизнь египтологии, как и Шампольон, правда без его восторженного преклонения перед "священной землей", без неудержимой погони за случайными находками. Немецкого, вернее прусского ученого, характеризуют аккуратность и скрупулезность. Методично придерживаясь строгих научных приемов, Лепсиус обследует сотни пирамид и гробниц, подолгу задерживаясь на одном месте. Тщательно подготовленная научная экспедиция под его руководством пробыла в Египте три года. Именно К. Рихард Лепсиус первым обратил внимание на развалины в Телль-эль-Амарне и измерил Долину царей в Фивах, снял бесчисленные копии с надписей. Плодом экспедиции явились сокровища Египетского музея в Берлине, а результатом изучения источников - многочисленные публикации, начиная с двадцатитомного издания "Памятники из Египта и Эфиопии" и кончая книгой о египетских фараонах. Лепсиус заложил так же основы научной периодизации и хронологии Египта; он был первым, кто сумел разглядеть подлинную историю древнего народа там, где другие видели только нагромождение руин. Г. Бругш в основном довершил дешифровку письменности, ему принадлежит первый обширный словарь древнеегипетского языка и труд "История фараонов".
С научной точки зрения Лепсиус и его коллеги сделали, несомненно, больше основателя египтологии - но ведь первый шаг самый трудный.
Египтология все прочнее становилась на почву строгой науки, и развитию ее способствовали люди одержимые, бесконечно преданные своему делу. Среди них были представители различных национальных школ. Огромный след оставил в изучении древнего Египта французский археолог Огюст Мариэтт (1821-1881), человек инициативный и деятельный.
В 1850 г., будучи сотрудником Луврского музея он был послан в Каир для приобретения папирусов. В Египте он увидел хищническую распродажу древностей. На этом колоссальном аукционе приобретались экспонаты для пополнения экспозиций европейских и американских музеев и частных коллекций богатых любителей экзотических редкостей. Раскопки сопровождались разрушением памятников, их вели, заботясь в основном о материальном успехе. Одновременно с увлечением коллекционированием, как всегда, началась фабрикация подделок под древности. Все это наносило непоправимый ущерб науке и национальному достоянию страны.
О. Мариэтт первым понял, что самое важное для будущего науки сохранить египетские древности. Он решил посвятить этому благородному делу всю свою жизнь. Только в 1858 г. ему удалось осуществить самое главное - основать Египетский музей, а немного позже вице-король назначил его директором Управления по делам Египетских древностей и главным инспектором всех раскопок.
В 1902 г. Музей получил прекрасное здание в Каире и превратился не только в богатейшее собрание экспонатов, но и стал организационным центром проведения исследований в Египте. Все находки древностей стали рассматриваться как государственная собственность, и вывоз сокровищ из страны был если не прекращен, то весьма затруднен.
О. Мариэтт был и инициатором первых крупных археологических раскопок. В 1851 г. тридцатилетний ученый откопал в Саккара близ Мемфиса храмовый комплекс Серапеум с его знаменитой аллеей сфинксов и гробницами священных быков Аписов.
Неутомимый археолог в общей сложности копал в 37 местах на протяжении 30 лет и совершил множество открытий.
В благодарность французскому ученому в саду Египетского музея был установлен памятник и здесь же в древнем гранитном саркофаге покоится его прах.
Продолжателями дела Мариэтта стал его ученик Гастон Масперо (1846-1916гг.) и великий английский археолог Уильям Метью Флиндерс Петри (1853-1942гг.).
С именем Г. Масперо связана почти детективная история одной из интереснейших находок в Долине царей. Наше дальнейшее повествование будет связано прежде всего с двумя местностями в Египте - Телль-эль-Амарной и Бибан-эль-Молук или "долиной царей".
На западном берегу Нила близ Фив, столицы Египта в Среднем и Новом царствах, среди голых бесплодных скал простирается целый лабиринт пустынных и знойных ущелий. В одном из них - по-арабски Бибан-эль-Молук - "Врата царей", начали высекать в скалах свои гробницы фараоны XVIII династии. Почему же властители Египта отказались от тысячелетней традиции находить успокоение под сенью рукотворной каменной горы? Решение, видимо, было связано с осознанием бесполезности обеспечить сохранность мумии в громадной пирамиде. К началу царствования XVIII династии в Египте не осталось ни одной царской усыпальницы, которая не была бы разграблена, ни одной мумии с которой бы не были сорваны "магические покровы". По замыслу создателей нового типа заупокойных сооружений - скальных гробниц, покой бессмертному фараону должна была обеспечить глубочайшая тайна места захоронения. Потому-то с XVI в. до н.э. доверенные лица фараонов руководят постройкой гробниц в каменных стенах уединенной мрачной долины. Безлюдная, окаймленная отвесными скалами, выветренные склоны которых прорезаны трещинами и расселинами, долина как нельзя лучше подходила для печальной цели - служить местом последнего успокоения великих фараонов. Чтобы еще крепче сохранить величайшую тайну, участвовавших в работе строителей, возможно уничтожали.
Но и эти каменные мешки не стали надежными убежищами для государственных лиц. Огромные сокровища, сопровождавшие фараона в его последнем подземном дворце, создавали неумолимую угрозу ограбления - ведь одна ночь могла обеспечить смелых и удачливых воров на всю жизнь.
Против грабителей не помогали ни страшные заклятия, ни хитроумные уловки строителей, ни тщательная охрана, ни мучительные казни, которым подвергались схваченные преступники.
Своего апогея грабеж гробниц достиг во времена XX династии, когда Египет находился в упадке и слабые правители, носившие громкое имя Рамсеса, не могли обеспечить порядок в стране. Дошедшие до нас папирусы описывают судебный процесс, происходивший в 16 год правления Рамсеса IX. Действующими лицами выступают на этом разбирательстве как крупные должностные лица - например, начальник западных Фив Певеро, так и банда рядовых грабителей. Теперь становится ясно, что осквернители гробниц пользовались поддержкой "специалистов" - стражники и чиновники, поставленные охранять покой и тайны фараонов, руководили действиями грабителей.
Судебные процессы не смогли остановить систематический, организованный разбой в Долине царей. Верным своему долгу жрецам надоело облачать обобранные царские мумии в новые пелены и снабжать их драгоценными амулетами, тем более, что при XXI династии, кажется, вовсе отказались от охраны гробниц. Поэтому, с ведома фараона Паноджема I, правившего в конце XI в. до н.э., жрецы решили сохранить мумии, собрав их в надежном месте. Под покровом ночи специально отобранные люди собирали по гробницам останки фараонов, их жен и близких и переносили в тайник. Всего перезахоронили 50 мумий. Их спрятали, разделив на две группы. Большая часть мумий была укрыта в тайнике в скалах, окружающих заупокойный храм царицы Хатшепсут. Нашли их только через 29 веков.
Посетивший Египет в I в. н.э. Страбон нашел гробницы Долины царей давно опустевшими и заброшенными. После распространения христианства склепы служили приютом для отшельников, спасавшихся от соблазнов мира. В новое время здесь хозяйничали разбойничьи шайки, опустошавшие случайно уцелевшие гробницы. Не потому ли в сказках "Тысячи и одной ночи" - их окончательная редакция сложилась именно в Каире - то и дело говорится о подземельях, где спрятаны заполненные золотом и драгоценными каменьями сундуки и сосуды?
Жители селения Курна близ Долины царей издавна промышляли тайными раскопками и кладоискательством. В 1871 г. молодой араб Ахмед Абд-эль Рассул отправился со своим старшим братом Мухаммедом и соседом на поиски предметов древности. На дне глубокой расселины между Долиной царей и Дейр - эль - Бахри они натолкнулись на шахту глубиной двенадцать метров. Ахмед спустился в нее по веревке и увидел коридор, который завершился продолговатым склепом. Это помещение почти до потолка было наполнено саркофагами и многочисленными предметами заупокойного культа. Опытный кладоискатель сразу понял, что безбедная жизнь ему и всем членам многочисленного клана будет обеспечена, если он сохранит свое открытие в тайне. И братьям это удалось. За 10 лет они лишь трижды спускались в свой "сейф" за новыми партиями товара, вынося на поверхность по несколько корзин с ушебти - погребальными статуэтками, папирусами, скарабеями и пр. С большими предосторожностями компаньоны продавали предметы древности богатым коллекционерам в Луксоре, некоторые из раритетов стали в 1874 г. появляться в антикварных лавках Парижа. Это привлекло внимание Г. Масперо, тогдашнего директора Службы древностей. Он начал расследование, которое и привело к братьям - арабам. Их арестовали и доставили к правителю области Даут-паше. Обыск ничего не дал, а жители Курны, связанные круговой порукой, наперебой доказывали честность обвиняемых. За отсутствием улик власти вынуждены были освободить членов "достойного" семейства, а обескураженный Масперо вернулся в Париж.
Но вскоре в семье Абд-эль-Рассулов вспыхнули раздоры, и 25 июня старший брат повинился паше во всем. Так как срочные дела задерживали Масперо в Париже, в Луксор отправился его заместитель Эмиль Бругш, брат знаменитого египтолога. 6 июля Э. Бругш спустился в искусно замаскированное отверстие и увидел то, что превзошло самые смелые его ожидания.
Первый же саркофаг, на который натолкнулся ученый в коридоре, принадлежал фараону XIX династии Сети I, чью мумию напрасно искал Бельцони в обширной гробнице этого царя в Долине. В погребальной камере саркофаги были сложены как попало, некоторые из них были открыты, а несколько мумий валялись среди груды украшений и утвари. Здесь лежали бренные останки самых могущественных правителей Нового царства: Яхмоса I, Тутмоса III, Рамсеса II и других.
Уже при беглом осмотре Бругш понял историю "странствующих мумий" - на стенах тайника были изложены одиссеи мертвых царей. Поневоле вспоминаются проникнутые пессимизмом строки знаменитой "Песни арфиста": "Те, кто строил из гранита, кто замуровывал камеру в пирамиду, создавал прекрасные творения..., их жертвенные камни также пусты, как и тех уставших, которые покоятся на берегу, не оставив после себя наследников".
Поднявшись на поверхность, заместитель Масперо пришел к единственно верному решению - как можно быстрее вывезти все из гробницы. Оставить содержимое тайника на месте означало неминуемое разграбление, так как фантастические слухи о найденных неисчислимых сокровищах с быстротой молнии распространились в округе и могли вскоре привести к вооруженному нападению. С помощью паши Бругшу удалось набрать двести феллахов из Курны, прародины грабителей, и уже на следующее утро приступить к подъему памятников. Вся работа была проведена за 48 часов (причем исчезла только одна корзина с предметами). Однако погрузка тяжелых саркофагов на каирский пароход в условиях адской жары затянулась до 14 июля. Через 3 дня экспедиция благополучно прибыла в столицу.
На протяжении всего пути население провожало пароход как погребальный катафалк: мужчины стреляли из ружей, салютуя мертвым фараонам, а женщины, распустив волосы, предавались стенаниям как древние профессиональные плакальщицы.
В 1898 г. Виктор Лоре открыл гробницу Аменхотепа II. Здесь он нашел "странствующие мумии" тринадцати фараонов. В отличие от тайника, в гробнице не сохранилось никаких драгоценностей, нетронутыми остались только мумии. Чтобы не тревожить сон царственных покойников, гробницу снова замуровали. Тем не менее, через год по древнему рецепту - сговору со сторожами - сюда вновь проникли воры, которые безжалостно повредили теперь и сами мумии. Так подтвердилась правота быстрых и решительных действий Бругша.
Впоследствии оказалось, что в этих двух партиях нет мумий некоторых очень интересных фараонов XVIII династии, которые не упомянуты и в списке Манефона. А узнать об этом ученым вновь помог случай.
На восточном берегу Нила в 300 км. южнее Каира есть место, известное сейчас под названием Телль-эль-Амарна. Здесь горы, вплотную подойдя к реке, начинают отступать и образуют просторную равнину в форме почти правильного полукруга. Путешественники и археологи давно стали посещать эту местность. Все они ограничивались осмотром пустых гробниц, высеченных в разных местах ущелий. Стены, зачастую незаконченных усыпальниц, были покрыты рельефами и надписями, сохранившими ценнейшие сведения о "великом и многолюбимом" граде Ахетатоне", о людях, живших в нем 34 века назад.
Мало кто интересовался развалинами самого города, хотя еще в начале XIX века можно было различить направление улиц, очертания храмов, дворца, отдельных домов. Участники экспедиции Шампольона в 1828 г. даже смогли набросать общий план руин. Только Лепсиус, проявивший живой интерес к фигуре реформатора религии Аменхотепа IV, провел здесь пробные раскопки. Но вскоре местечко опустело. Жители соседнего городка брали отсюда камень для построек (что обычно для Востока), торговцы древностями рылись в поисках раритетов, а феллахи - местные крестьяне, начисто уничтожали остатки жилищ, добывая для удобрения полей пропитанные минеральными солями пыль и почву.
Внезапно мертвый город привлек к себе внимание всех египтологов. Одна из местных крестьянок нашла несколько глиняных табличек, покрытых необычными клинообразными знаками. Защищаясь от назойливых "франков" (так называли в Египте всех европейцев - любителей древностей), феллахская женщина запустила в чужеземцев глиняными черепками. Этот поступок не только не избавил жителей Амарны от докучливого любопытства коллекционеров, но привел к противоположному результату. Черепки помогли найти большой дипломатический архив фараонов Аменхотепа III и его сына Аменхотепа IV, больше известного под именем Эхнатона. В собрании глиняных табличек (их свыше 350) хранилась переписка могущественных правителей Египта с царями и князьями Передней Азии. В архиве были письма от владык Митанни, Касситского Вавилона, Ассирии, Хеттского государства и правителей небольших княжеств Сирии, Финикии и Палестины. Таблички покрыты клинописью на аккадском языке, служившим в то время средством международного общения. Вначале их приняли за фальшивки, так как поблизости не оказалось ученого, знающего клинопись. Первые черепки появились на базарах Каира к концу 1887 г. и продавались по десяти пиастров за штуку. В 1890 г. их увидел известный английский ориенталист А.Г. Сейс. Оксфордский профессор по достоинству оценил значимость писем и сообщил о них в Европу. Музеи и коллекционеры Лондона, Парижа и Берлина немедленно включились в соревнование за приобретение бесценных черепков, а английский археолог У.Ф.Петри в ноябре 1891 г. начал раскопки в Телль-Амарне, которые ведутся учеными разных стран с некоторыми перерывами на протяжении целого века.
Прежде чем рассказать о результатах раскопок, нужно несколько слов сказать о Флиндерсе Петри - хотя он заслуживает гораздо большего. Еще в молодости он высказал мысль, которая легла в основу методики его будущих исследований - слой за слоем "просеять" землю Египта, для того, чтобы найти и изучить все, что скрывается в его недрах. Петри приобрел широкие познания в различных областях пауки - в химии, математике и, естественно, классической филологии. В возрасте 27 лет в 1880 г. он отправился в Египет, где занимался раскопками 46 лет. Несомненно, это один из самых талантливых, удачливых и добросовестных египтологов, создателей современных методов археологических исследований. Достаточно перечислить наиболее известные открытия английского ученого, чтобы стал понятен масштаб его работы. Начал он с раскопок греческой колонии Навкратис в Дельте, затем, исследует города Танис и Кахун, нашел знаменитый лабиринт Аменемхета III, много сил и времени потратил на изучение пирамид Гизе, вел раскопки в Фивах, Крокодилополе, Фаюмском оазисе и др. местах.
Результаты работ экспедиции Ф. Петри в Телль-Амарне вызвали подлинную сенсацию. Удалось установить общий облик города, были обнаружены архитектурные фрагменты, великолепные скульптуры, замечательные росписи. Оказалось, что извлеченный из земли город был резиденцией Аменхотепа IV, жившего в XIV в. до н.э. С 1902 г. английский археолог Норман Дэвис вместе с женой начали детальное описание богатейших материалов гробниц на восточном берегу.
Систематическое изучение города по существу началось только в 1907 году, когда концессия на эти раскопки была дана Германскому востоковедческому обществу. Его экспедиции под руководством Людвига Борхардта работали в Амарне до первой мировой войны и добились ошеломляющих успехов. Тогда-то и были найдены всемирно известные скульптурные портреты Эхнатона, Нефертити и их дочерей. Поведение немецких ученых в этом эпизоде проливает яркий свет на методы соперничества археологов различных национальных школ и способы пополнения коллекций крупнейших музеев Европы и Северной Америки.
Когда зимой 1912 г. Л. Борхардт приступил к раскопкам очередного жилища, никто не мог и предположить, что здесь будут найдены самые необыкновенные шедевры древнеегипетского искусства. Развалины оказались мастерской скульптора Тутмеса, где в небольшом помещении хранились модели лучших творений мастера. 6 декабря здесь был обнаружен разбитый бюст Эхнатона, а рядом с ним раскрашенный бюст его супруги, великой царицы Нефертити, сделанный из белого, чуть-чуть сероватого известняка - теперь этот портрет знают все! Так как существовали строгие правила, предусматривавшие сдачу всех ценных находок в Каирский музей, то немецкие археологи пошли на прямой обман чиновников Департамента древностей. Головку Нефертити и ряд других скульптур облепили гипсом и выдали за архитектурные фрагменты и только таким образом получили разрешение на вывоз найденных вещей. Когда статуэтка Нефертити была выставлена в Берлинском музее, грубое нарушение правил стало явным и после 1-ой мировой войны немцы уже не получили права продолжать раскопки. Концессию передали английскому "Фонду исследования Египта" и обследование Ахетатона возобновилось в 1920 г. Во главе английских археологов стояли такие известные ученые как Т.Э. Питт, Ф. Ньютон, Л. Вулли, а затем Дж. Пендльбюри, с именем которого связан ряд важных открытий. Он трагически погиб в годы 2-ой мировой войны, во время оккупации немцами Крита; как многолетний исследователь острова, он прекрасно знал местность и служил там в английских войсках. Раненым он был захвачен гитлеровцами, отказался отвечать на их вопросы и был расстрелян.
Находки всех перечисленных экспедиций дали богатый материал, хотя, конечно, не исчерпали всех возможностей Амарны.
А что же происходило в то время, когда раскапывался Ахетатон, в Долине царей?
Огромный город мертвых привлекал к себе все новых и новых исследователей, росли горы мусора и щебня, увеличивалось количество открытых тайников и гробниц. В 1902 г. разрешение на раскопки в Долине царей было дано состоятельному американцу, "медному королю" мистеру Теодору Дэвису и он вел здесь работы в течение 12 сезонов. Конечно, сам миллионер, большой любитель древностей, был дилетантом в египтологии, поэтому он постоянно привлекал опытных археологов - Говарда Картера, Артура Вейгалла, Эдварда Айртона. В 1903 г. Г. Картер натолкнулся на гробницу Тутмоса IV, затем были найдены захоронения царицы Хатшепсут, родителей жены Аменхотепа III - Тии и другие. Но все эти открытия не представляли собой большой материальной и художественной ценности.
И вот в январе 1907 г. английский археолог Э. Айртон нашел запечатанный вход в гробницу, вокруг которой уже более восьми десятков лет не утихают споры. Когда Дэвис и Айртон спустились по 20 ступенькам в подземелье, они увидели на створках двери изображение и имена царицы Тии, чья удивительная судьба давно занимала воображение ученых. За галереей открылся склеп, просторное прямоугольное помещение. При вскрытии гробницы присутствовал Г. Масперо, оставивший красочное описание картины, представшей перед участниками экспедиции в электрическом свете.
В комнате без росписей и размеров разбросаны части балдахина или заупокойной сети, саркофаг открыт с одного бока, виден антропоидный золотой гроб. Вокруг множество предметов заупокойного культа, особенно привлекает внимание 4 алебастровых канопа с крышками в виде женской головки. Мумия принадлежала человеку небольшого роста, золотая маска сорвана так, что уцелел только лоб, голову украшал "нубийский парик". В том, что погребение фараоновское - сомнений не было, об этом ярко говорят знаки царского достоинства: змея- аспид, накладная борода, имена обведены двойным картушем, в надписях титул "властитель добрый" и др. Мумия оказалась в очень плохом состоянии и при первом прикосновении рассыпалась, от нее остались только кости. Кто же был похоронен в золотом гробу? Вначале все были уверены в том, что наконец-то найдена мумия Эхнатона. Это мнение разделяли такие известные исследователи как Г. Картер и выдающийся русский eгиптолог Б.А. Тураев. Вот что он писал в своей истории Древнего Востока: "Дэвис нашел в 1907 г. мумию Эхнатона, перенесенную его преемником в Фивы, и помещенную в гробницу Тии. Медицинское исследование доказало, что царь-богослов был эпилептиком, страдал галлюцинациями и умер от удара". Однако в настоящее время это мнение не разделяют многие ученые, и во второй главе мы познакомим читателей с точкой зрения крупнейшего советского египтолога Ю.Я. Перепелкина.
После нашумевшей находки "тайника Эхнатона" ученые и кладоискатели все более склонялись к выводу, что в Долине царей обнаружено уже все, что было возможно. В предисловии к последнему тому отчета о раскопках Т.Дэвис писал: "Я опасаюсь, что Долина Царей теперь исчерпана". С ним согласился и такой непререкаемый авторитет как Г. Масперо. Но были люди, которые верили, что здесь их ждут новые великие открытия. И кто же они, эти оптимисты, оказавшиеся в конечном счете победителями? Прежде всего это Г. Картер и лорд Карнарвон.
Говард Картер родился в 1874 году в графстве Норфолк и был младшим сыном известного художника - Н. Картера. В 17 лет Говард принял участие в качестве рисовальщика в очередной экспедиции патриарха египетской археологии Ф. Петри, у которого молодой Картер прошел отличную школу и "заболел" Египтом, в 1900 г. он становится генеральным инспектором службы древностей в Южном Египте. Здесь он принимал участие и контролировал раскопки Т. Дэвиса. В 1905 г. из-за служебного конфликта Картер был вынужден выйти в отставку, но в 1906 г. судьба свела оказавшегося не у дел археолога с лордом Карнарвоном. В характере Г. Картера бросаются в глаза следующие черты: человек с практическим складом ума, он сохранил увлеченность и романтические порывы первых пионеров археологии; энтузиазм сочетался у него с максимальной научной точностью. К тому же в 1916 г. в стычке с грабителями он продемонстрировал редкостную храбрость.
Совсем другие пути привели в Долину Царей Джорджа Эдварда Стенхопа Малине Герберта лорда Карнарвона, пятого носителя этого титула, наследника огромного состояния. Истинный джентльмен, спортсмен, путешественник и коллекционер. Страстное увлечение лорда автомобилями закончилось катастрофой в Германии, где машина Карнарвона перевернулась. Последствием аварии явилось поражение дыхательных путей; врачи посоветовали ему сменить климат и уехать в Египет, подальше от туманного Альбиона. Так в 1903 г. лорд оказался на берегах Нила и тоже "заболел" раскопками - в этом он увидел возможность соединить увлечение спортом и коллекционирование. Отсутствие специальных знаний заставило лорда обратиться за помощью к профессору Масперо и тот рекомендовал ему опытного археолога Г. Картера. Так началось сотрудничество двух человек, которых объединяло упорство в достижении цели, терпение и вера в успех. У них сложилось своеобразное разделение труда - на раскопках трудился Картер, а лорд наблюдал и подписывал, правда, не скупясь, чеки.
Картера притягивала Долина царей, которую он хорошо знал, и где он надеялся найти именно гробницу Тутанхамона. Откуда эта уверенность? Дело в том, что к тому времени были обнаружены захоронения всех известных фараонов XVIII династии (ведь Картер считал, что тайник, открытый в 1907 г. хранил мумию Эхнатона), кроме Тутанхамона. К тому же на определенном участке царского некрополя не раз находили предметы с именем этого фараона, тут же находились гробницы близких ему людей.
Однако концессия на раскопки в Долине царей принадлежала Т. Дэвису, и компаньонам пришлось 5 сезонов копать в других частях Фив, впрочем, без особых достижений. Наконец, к лету 1914 года лорд Карнарвон получил официальное разрешение на производство раскопок в Бибан-эль-Молук. Но тут началась 1-я мировая война, Картера призвали на службу, поэтому работали урывками. Только осенью 1917 г. масштаб работ расширился и дал надежду на успех. Искать гробницу решили в центре Долины царей, в треугольнике, образованном гробницами Рамсеса II, Мернептаха и Рамсеса VI. Экспедиции пришлось преодолеть многочисленные затруднения. За шесть сезонов Картер "разворотил" весь треугольник, за исключением небольшого клочка земли, на котором были обнаружены остатки хижин древних строителей гробниц. Надежды на открытие становились все более призрачными, исследователи уже собирались переносить раскопки в совершенно другое место, но после некоторых колебаний все же решили последнюю зиму посвятить Долине Царей и снести лачуги. Вот тогда-то и удалось обнаружить вход в гробницу Тутанхамона - богатейшую, почти не разграбленную царскую усыпальницу древнего Египта, это произошло 3 ноября 1922 г. Об удивительных находках, сделанных в гробнице, любознательный читатель может прочитать в работах самого Г. Картера, К. Керама и советского ученого И.С. Кацнельсона.
Нам бы хотелось только указать на некоторые нюансы, связанные с "открытием века" - как его окрестили падкие на сенсацию представители прессы, многие годы заполнявшие страницы газет "сводками" из тихого городка Луксора.
Сразу после появления первых сообщений о найденной гробнице в газете "Таймс", которой лорд Карнарвон за приличную сумму уступил монопольное право публикаций, в Долину царей началось настоящее паломничество. "Сама мысль о погребенных сокровищах для большинства людей таит в себе нечто привлекательное", - писал Картер. Притягательная сила гробницы, желание посетить ее, превратились в настоящую манию. Только за три месяца 1926 года сюда прибыло 12 300 туристов. Картер, далеко не дипломат, порой весьма резко и категорично отказывал посетителям, чем возбуждал обиды и жалобы, умножая число недоброжелателей. Непримиримость Картера привела к тому, что его отстранили от дальнейших работ, гробницу закрыли и выставили охрану. Разыгрался скандальный судебный процесс, и лишь с большим трудом удалось добиться соглашения и возобновить работу. Таким образом огромный интерес создал склочную обстановку вокруг Картера и гробницы, что, в свою очередь, затрудняло исследование, а ошибки и преувеличения в газетных статьях породили самые нелепые слухи и сплетни.
В небольшой усыпальнице юного фараона, действительно были собраны большие ценности. Только третий гроб из чистого листового золота толщиной от 2,5 до 3,5 мм весит 110,4 кг, портретная маска Тутанхамона - одно из величайших творений художников-ювелиров, тоже выкована из чистого золота и весит 9 кг. Разыгравшаяся фантазия превратила эти богатства в груды золота и драгоценных камней, к слухам о неисчислимых сокровищах добавился страх перед "местью фараона".
"История открытия гробницы Тутанхамона вначале напоминает сказку о волшебной лампе Алладина, а заканчивается как греческая легенда о Немезиде," - писала сестра Карнарвона. Она имела в виду миф о проклятии фараона. "Смерть близкими шагами настигнет того, кто нарушит покой фараона", - так звучит перевод надписи, якобы найденной в гробнице Тутанхамона. Миф о "проклятии" возник вероятнее всего после смерти лорда Карнарвона 23 апреля 1923 г., после укуса москита, который вызвал осложнение, сопровождавшееся воспалением легких. Это и послужило основанием для легенды, которую пресса раздувала до начала тридцатых годов. Тотчас после смерти лорда раздались голоса о "возмездии богохульнику".
Кстати, лорд оказался не таким уж безупречным джентльменом. Недавно обнаружилось, что в родовом имении Карнарвонов хранились некоторые вещи из гробницы Тутанхамона - страсть коллекционера возобладала над этикой и требованием закона.
Возникновению легенды, вольно или невольно, способствовал сам Г. Картер. В его книге явно чувствуется налет мистицизма; он часто рассуждает об эмоциональных связях между людьми далекого прошлого и современными: "и вновь овладело нами ощущение таинственности, благоговения перед давно минувшими, но все еще могущественными тайными силами, витающими над гробницей".
Вскоре после смерти лорда Карнарвона появились и новые "жертвы фараона". "Страх объял Англию" - писала одна газета, после того, как скончался Арчибальд Дуглас Рейд, который хотел сделать рентгеновский снимок мумии. Затем от неизвестного вида лихорадки умирает египтолог Л. Вейгалл, за ним последовал А.К Мейс, помогавший Картеру вскрывать погребальную камеру. Покончил с собой в состоянии душевной депрессии сводный брат лорда Карнарвона Обрей Герберт. В 1929 г. от укуса какого-то насекомого умирает леди Карнарвон - Эвелина Херберт, дочь лорда, его верная помощница в Египте.
К 1930 г. из числа непосредственных участников раскопок в живых остался только Г. Картер. В общей сложности газетчики причислили к "жертвам проклятия" около двадцати человек, каким-либо образом имевшим отношение к раскопкам гробницы. Эта цепь смертей сравнима разве что с перечнем лиц из списка новоорлеанского прокурора Гаррисона, занимавшегося расследованием обстоятельств гибели президента Дж. Кеннеди. Наконец, чтобы успокоить публику и прекратить эту газетную вакханалию, в дело вмешались археологи и прежде всего сам Картер. Он писал, что подходил к своей работе в гробнице с благоговейным трепетом, но без того ужаса и содроганий, которых жаждет падкая на сенсацию толпа. Он говорил о "смехотворных россказнях", называл гробницу "самым безопасным местом на свете", где царила полнейшая стерильность. Горько звучат его заключительные слова: "мы, очевидно, вовсе не так далеко продвинулись по дороге морального прогресса, как это представляется многим людям".
Немецкий профессор Георг Штейндорф привел решающий аргумент: "Проклятия фараона вообще не существует; оно никогда не было высказано, его не содержит ни одна надпись". Причиной легенды, прежде всего, была прямая фальсификация. Этот миф мало чем отличается от так называемой "цифровой мистики" вокруг Большой пирамиды или шума вокруг современных астрологов и "колдунов" обоего пола. По своей природе это такой же феномен массовой психологии, что и "Проклятие алмаза Хоупс" или "Проклятие тамплиеров" из серии "Проклятые короли" Дрюона.
Сам же Говард Картер, главный "виновник осквернения могилы" на 17 лет пережил свое открытие и умер в 1939 г. в возрасте 65 лет. Чем же обогатила науку гробница Тутанхамона? К скромным познаниям истории Египта амарнского периода мало что прибавилось - в гробнице не обнаружено ни документов, ни новых текстов. Хотя следует указать, что находки позволили внести уточнение в хронологию и в генеалогию царской семьи. Зато историкам религии и искусства усыпальница дала очень много: она сохранила непревзойденные образцы искусства древних египтян.
В первой главе мы с вами проследили как накапливались знания по истории и культуре Древнего Египта, как происходила дешифровка иероглифической письменности и совершались археологические открытия. Постепенно прояснялись темные пятна в далеком прошлом и на сцену выходили действующие лица, неупомянутые в списке Манефона.
А сейчас мы попробуем перенестись на берега Нила и совершим путешествие в прошлое, отстоящее от нас на три с половиной тысячелетия.
Многотысячелетняя история Египта знала взлеты и падения; эпохи сильного централизованного государства и расцвета экономики и культуры чередовались с периодами упадка и раздробленности. Около 130 лет в стране господствовали гиксосы - в основном семитские по своему составу племена, создавшие сильное государство в Сирии и Палестине и распространившие свою власть на Дельту и значительную часть Нила. Борьбу против завоевателей возглавил один из номов Верхнего Египта - Фивы. Под руководством Яхмоса "властители страны" (так называли себя гиксосы) были изгнаны из Египта. Так началось около 1580 г. до н.э. правление XVIII династии и пятисотлетний период Нового царства. Первые фараоны этой династии Яхмос I, Аменхотеп I, Тутмос I, заложили основы огромной державы, включавшей в себя нильскую Эфиопию и значительную часть территории Восточного Средиземноморья. Затем на престоле недолгое время находился Тутмос II. Своим наследником он оставил сына от наложницы - будущего Тутмоса III. Право на престол в Египте давала женитьба наследника на дочери фараона от главной жены и это условие было соблюдено. Но честолюбивая вдова Тутмоса II Хатшепсут - круглолицая женщина с удлиненными глазами и слегка орлиным носом - смело забрала в свои руки всю полноту власти, опираясь на местную знать и жрецов главного бога Фив Амона. Вплоть до двадцатого года своего официального царствования Тутмос III был фактически лишен права вмешиваться в дела государства. Поэтому после смерти тещи, он постарался уничтожить всякую память о ненавистной сопернице. Для этого разрушались ее постройки, сносились обелиски и, самая страшная месть для египтян, уничтожалось ее имя. Укрепив армию, Тутмос III, немедленно двинул войска в Азию.
22 года продолжались походы великого завоевателя и границы Египта раздвинулись от Евфрата на северо-востоке до четвертых порогов Нила на юге.
Следующий царь Аменхотеп II был едва ли не самым крутым и опасным из всех египетских фараонов. Среднего роста, он обладал чудовищной силой и выносливостью и похвалялся в своих надписях единоличными подвигами и огромным числом пленных. После короткого правления Тутмоса IV, к власти пришел его сын Аменхотеп III, при котором величие огромной державы достигло апогея.
Новый фараон не стремился к завоеваниям, главной его целью было сплочение страны и упрочение собственной власти. По всему Египту, но особенно в Фивах, развернулось гигантское строительство - до сих пор в Карнаке стоят двадцатиметровые скульптуры Аменхотепа III, так называемые "Колоссы Мемнона", олицетворявшие божественную власть могущественного царя. Двор фараона был сказочно великолепен. Блестели золото, драгоценные камни, слоновая кость, лоснилось черное дерево, колебались страусовые перья, шуршало тонкое полотно.
Страна располагала внушительным экономическим потенциалом, на основе которого повелители Египта могли содержать огромную армию и роскошный двор, вести грандиозное строительство. Перестройка общества завершилась вступлением в бронзовый век, производительные силы получили мощный толчок в своем развитии. В ремесле и в сельском хозяйстве широко применялись новые орудия и новая технология: ножные меха в кузницах, вертикальный ткацкий станок, подвесная прялка, усовершенствованный плуг, колесные повозки и сани. Расширяется система ирригации, появляется большое количество крупного рогатого скота и тонкорунных овец . Огромные богатства стекаются в Египет из завоеванных стран: из Ливана поступал строительный лес, из Эфиопии - черное дерево и слоновая кость. Невиданного дотоле размаха достигает рабовладение. Фивы становятся блестящей столицей "мировой" державы, а бог Амон - ее покровителем, затмившим всех остальных богов Египта. Он присоединил к своему имени имя главного солнечного божества древнего Гелиополя и теперь почитался как Амон-Ра. В глазах народа он был исцелителем больных, заступником бедняков, покровителем воинов. Обитал Амон в исполинских храмах, где в недоступных простым смертным покоях в таинственном мраке возвышался его идол.
Казалось бы, ничто не предвещает потрясений и власть фараона беспредельна и вечна. Но в недрах египетского общества незаметно копились противоречия, нарастала социальная напряженность. Острее всего это проявилось в различии интересов отдельных слоев и группировок господствующего класса. Идет борьба внутри правящей верхушки, разбогатевшей в результате успешных войн XVI-XV вв. до н. э. Значительная часть награбленного оседала в храмах, благодаря щедрым царским дарам, быстро росли огромные храмовые хозяйства. Жречество не только богатело, но и непрерывно усиливало свое политическое и идеологическое влияние. Амон был объявлен покровителем фараонов и подателем всех их побед. Из этой концепции вытекала идея зависимости царской власти от воли Амона, фиванское жречество получило возможность влиять на передачу власти по наследству от одного фараона к другому через оракул Амона, т.е. указание бога (фактически верховного жреца) на кандидатуру будущего наследника. Усиление политического влияния фиванских первосвященников вызывало недовольство наследственной служилой знати и наталкивалось на противодействие фараонов, проводивших политику централизации власти. К тому же цари XVIII династии стремились превратить храмовые хозяйства в придаток государственного хозяйства и черпать из них зерно, скот, рекрутов для армии. Все это не могло не вызвать конфликта между служилой и военной знатью, возглавляемой фараонами, с одной стороны, и высшим жречеством Амона, поддерживаемым родовитой столичной и номовой аристократией, с другой.
В это время в социальной структуре произошли значительные изменения. Появилась прослойка людей незнатного происхождения, называвших себя "немху" - "сироты", которые получали от администрации небольшое имущество, в том числе и рабов. Выходцы из "немху" занимают низшие и средние посты в государственном аппарате, а наиболее одаренные и замеченные повелителем взлетают на вершину пирамиды власти и занимают высшие посты в столице. Именно эти люди стали прочной социальной опорой фараонов, в то время, как наследственная знать с презрением и подозрением смотрела на "выскочек".
Основная масса египетского населения несла тяготы многочисленных войн. Пока завоевания были удачными и в Египет текли богатства из далеких стран, положение основных производителей было довольно прочным. Но как только ослабевала военная мощь державы, их благосостояние ухудшалось, налоги и поборы увеличивались, эксплуатация росла. Это грозило грядущими потрясениями, прежде всего из-за усиливающейся конфронтации внутри общества. Противоречия, малозаметные на фоне блеска и могущества государства, в период нестабильности проявились в стихийных выступлениях низов и острых схватках при дворе фараона.
При XVIII династии произошла существенная перестройка государственного аппарата; многочисленное чиновничество было разделено по ступеням иерархической лестницы от визиря до деревенского старосты. Важной задачей стала организация управления на обширных завоеванных территориях в Нубии и Азии. Здесь была создана постоянная египетская администрация во главе с "царским сыном Куша" на юге и наместником "северных стран" в Сирии и Палестине. Правда, влияние фараоновских чиновников во внеегипетских владениях нигде не было сильным - как только ослабевала военная мощь Египта, местные правители сразу же выходили из-под контроля и начинали проводить независимую политику.
Мощный государственный аппарат обеспечивал фараону управление огромной державой и сложной жизнью египетского общества. Но уже в правление Аменхотепа III происходили какие-то столкновения. Смутные отголоски этих событий имеются в надписи Эхнатона на пограничной плите в Телль-Амарне, где говорится, что не только он сам, но и отец его, и даже дед - Тутмос IV, слышали в своей жизни что-то "очень дурное". Кто же это осмелился противоречить воле могущественных фараонов? Кто мог поставить под сомнение всесокрушающую власть живых богов? Ясно, что только сплоченная группа могла доставить крупные неприятности царям Египта. Скорее всего это высшее жречество, которое желало направлять действия фараонов по своему усмотрению. Но грозные повелители не хотели и не могли уступать.
На втором году своего правления Аменхотеп III женился вопреки недовольству жречества и старой аристократии на Тие, некрасивой, но умной девушке, дочери жреца, заведовавшего скотом в одном из провинциальных храмов.
Новая царица сумела занять исключительное положение в государстве и сохраняла свое влияние вплоть до кончины мужа, несмотря на то, что фараон был женат не только на иноземных царевнах, но и на нескольких собственных дочерях. Аменхотеп III сознательно рискнул нарушить традицию, считая себя достаточно мощным правителем, чтобы побороть любое противодействие. Последние представители XVIII династии, похоже, понимали, что притязаниям жречества Амона нужно противопоставить новый культ, который целиком был бы направлен на освящение власти фараона.
Поклонение солнцу всегда играло огромную роль в религии египтян - это соответствовало значению светила для их экономики и жизни - летом безжалостные лучи иссушали землю, а весной и зимой давали благодатное тепло людям и силу растениям. Не раз в истории страны солнечное божество выдвигалось на первый план и, вообще, культуру Древнего Египта можно сравнить с гимном Солнцу. С солнечным культом связано и учение о божественном происхождении царской власти. Еще представители V династии называли себя сыновьями Pa - верховного божества Гелиополя - "Города Солнца". Предки Аменхотепа III тоже провозглашали себя любимцами Ра - Гора - Ахути. Тутмос IV называл себя "царем, рожденным с Ра", а Аменхотеп III даже присоединил к своим тронным именам эпитеты "избранный Ра" и "наследник Ра", что звучало как политическая декларация. Север страны (дельта) служил фараонам опорой в борьбе с фиванским жречеством. Здесь, близ древней столицы Мемфиса высились пирамиды, как напоминание о беспредельной власти фараонов IV династии. Гораздо существеннее были другие причины - прежде всего, изменение положения этой части страны в связи с изменениями в организации египетского войска. Главной силой стало колесничное войско, опора государственной и царской власти. А средоточием конницы был север - это обусловлено наличием богатых пастбищ и близостью к азиатским и ливийским границам. В течение IV в. Мемфис становится военным центром и резиденцией наследника престола.
В состав "мировой" египетской державы вошли многие народы: семиты, ливийцы, нубийцы и другие, а в царской семье появились чужеземные принцессы. Отсюда понятно стремление найти универсальное "интернациональное" божество, общее всем народам.
Итак, выдвижение северного солнечного культа было продиктовано требованиями внутренней и внешней политики фараонов XVIII династии. И вот, вероятно, в Гелиополе возникает учение о том, что верховное божество - солнечный диск, бог Атон, отождествленный с древним Ра и представляющий его зримый образ. Верховное существо в образе солнечного диска с лучами - руками должно было одинаково чтиться по всей земле - наблюдались элементы монотеизма. В надписях Аменхотепа III уже упоминается имя Атона, но жречество Амона по-прежнему обладает огромным влиянием и богатством. Упоенный своим могуществом фараон, облик которого можно представить, обратив внимание на сфинксов, лежащих на Ленинградской набережной, - не хотел принимать решительных мер против своих недоброжелателей. С тем же небрежным спокойствием сносил он в своих сиро-палестинских владениях козни царства Хатти, бродячих хапиру и лицемерно покорных властителей - за 38 лет своего правления он ни разу не появился в Азии во главе грозного египетского войска.
Около 1372 г. до н.э. (по другим подсчетам около 1419 г. до н.э.) на престол взошел десятый фараон XVIII династии - юный сын Аменхотепа III и Тии. У них было четверо детей - один сын и три дочери, причем существует гипотеза, что одна из них, Сатамон, была женой отца. Всего же Аменхотеп III имел шестнадцать дочерей и несколько сыновей. При коронации молодой фараон, носивший традиционное личное имя Аменхотеп ("Амон доволен"), получил тронное имя Неферхепрура - имена указывали на тесную связь наследника с культом главного божества Фив. На нового царя сильное влияние оказывала вдовствующая царица. Казалось бы, ничто не предвещало надвигавшейся бури - "золотой век" продолжался. Но мир и согласие в столице продлилось недолго - сын и преемник Аменхотепа III стал главным проповедником и насадителем культа нового бога.
Уже через год после воцарения Аменхотеп IV добавил к своему тронному имени слова "Единственный для Ра". Он осмелился покуситься на религиозную традицию - самую консервативную силу того времени.
Несомненно, что начинающий реформатор был незаурядным мыслителем, обладающим к тому же большим поэтическим даром. В теологической форме он создает философскую концепцию мира - "слова Ра были познаны мною в сердце". Он приписывает веру Ра, как ее источнику и объявляет себя самого проводником его откровений. Молодой царь принял титул "Великого ясновидца", который носил и верховный жрец Ра в Гелиополе. Внешний символ нового бога Атона вошел в резкое противоречие с традицией, но он был доступен пониманию каждого. Не позднее второго года местопребывание двора в Фивах получило название "Замок ликования на небосклоне". Новое божество не могло обходиться без святилища и Аменхотеп IV строит храм Атона в Фивах, в саду Амона между Луксором и Карнаком - величественное здание "Сияние Атона Великого". Завистливо смотрело жречество Амона на возвышение и растущее богатство чуждого им бога, но остановить обладающего сильным характером правителя, опиравшегося на поддержку жрецов Мемфиса и Гелиополя, не могло. Однако в народе новые веяния почти не ощущались, никаких видимых признаков отрицания старых богов незаметно и в конце третьего года царствования. Солнце изображалось еще в виде человека с головой сокола, увенчанной солнечным кругом.
В конце четвертого года правления отношение царя к солнцу и старым богам резко изменилось. Солнечное имя стали писать в двух картушах как и имя царя. Вслед за "воцарением Солнца" резко изменилось и его изображение - теперь это круг с уреем - священной змеей - спереди и множеством устремленных вниз лучей с кистями человеческих рук на концах - образ зримого солнца. Кардинально изменились и изображения самого царя. Если раньше фараоны представали в образе бога с мощным телом, с торжественной осанкой, с идеализированными портретными чертами, то колоссальные статуи Аменхотепа IV (их было около ста, которые когда-то обрамляли двор храма Атона) демонстрируют явный разрыв с тысячелетними канонами. Фараон изображен необычно, традиционны лишь одеяние, головной убор, да скрещенные руки на груди с атрибутами власти - плетью и жезлом. Царь показан болезненным человеком с исхудавшим лицом, длинной тощей шеей, одутловатым животом. Тонкая талия резко контрастирует с пухлыми бедрами. Большой нос, полузакрытые веками глаза, крупный рот с отвислой нижней губой и слегка выступающей верхней - все это, несомненно, воспроизводило подлинные черты Аменхотепа IV, но было передано с явно подчеркнутой заостренностью, заключало в себе элементы шаржа ( впрочем, этот прием характерен и для египетской литературы - достаточно вспомнить "Поучения Ахтоя своему сыну Пиопи"). Можно представить, какое недоумение, возмущение и страх вызвала подобная манера изображения у современников - фараон - слабый человек! Между тем, несомненно, что требование именно такого решения образа, предельно близкого к натуре, беспощадного в стремлении к искренности, исходило от самого "живущего правдой" - излюбленный эпитет к имени Аменхотепа IV. Скульптор Бек в своей надписи говорит, что он лишь "подручный", которого научил сам фараон. Рельефы стен храма Атона тоже производили впечатление злой карикатуры - та же болезненная фигура с хилыми руками и ногами, раздутым животом, исхудалой шеей, то же вытянутое лицо с характерным профилем.
Все эти произведения искусства были сделаны незадолго до шестого года правления Аменхотепа. Почему же фараон так беспощаден к себе? Специалисты - искусствоведы (М.Э. Матье и др.) считают, что для реформатора, вступившего в серьезную борьбу, хороши все средства для подрыва авторитета жрецов и введение нового стиля было закономерным шагом на пути разрушения закостеневшего набора догм в религии и искусстве.
Необычная трактовка образа царя вызвала яростное негодование жречества и старой аристократии. Вряд ли этот шаг получил одобрение и у широких масс - нелегко было пошатнуть тысячелетние культы старых богов и связанные с ними привычные представления. Логическим следствием этого могло быть нарастание ожесточенной борьбы - жрецы объявили царя еретиком, а царь решил окончательно порвать со старыми богами и традициями. Оппозиция фиванского жречества лишь ускорила принятие фараоном крутых мер - Аменхотеп IV решил сделать Атона фактически единственным богом и порвать со старой столицей.
В надписи из Телль-Амарны говорится, что на шестом году правления произошло нечто еще худшее по сравнению с услышанным на первом и четвертом годах. Что же такое "услышал" фараон, что побудило его оставить Фивы и пойти на крайние меры?
Мы уже перечислили ряд причин, которые способствовали началу борьбы фараона со жречеством. Но объяснение религиозного переворота лишь социально-политическими факторами не может исчерпывающим образом охарактеризовать весь драматизм ситуации. Над загадкой Эхнатона давно бьются ученые-историки.
Однако самые смелые идеи рождаются часто на границе различных наук и заставляют нас по-новому взглянуть на старые и, казалось бы, неразрешимые проблемы. Одной из таких блестящих догадок, возникшей на стыке естествознания, истории и фантастики, можно назвать гипотезу доктора физико-математических наук Алексея Морозова (см.: "Наука и религия", 1990, № 3). Он задумался над теми же вопросами: Чем был вызван религиозный переворот? Как мог осуществить его молодой фараон? Как Аменхотепу IV удалось преодолеть консерватизм масс и за короткий срок полностью отказаться от старой религиозной традиции? Имеющиеся в исторической науке объяснения Морозов правомерно считает существенными, но недостаточными для того, чтобы понять ряд весьма характерных особенностей переворота.
Ученый считает, что массы должны были пережить какую-то глобальную катастрофу, чтобы поддержать "снизу" революцию, начатую "сверху". В поисках такого катаклизма он обращается к самым загадочным страницам истории. Это - гибель Атлантиды и древней минойской цивилизации на острове Крит, исход евреев из Египта, о котором повествует Ветхий Завет, и переворот Эхнатона. Морозов пытается связать эти, на первый взгляд разрозненные события в одну причинно-следственную цепь и ему удается выстроить стройную и довольно убедительную гипотезу.
Свою точку зрения он излагает следующим образом. У молодого фараона при вступлении на престол не было никаких намерений существенно менять что - либо в своей державе. Но на исходе первого года его правления до Египта доносятся последствия первого крупного извержения на острове Санторин, которое многие отождествляют с платоновской Атлантидой. До Египта, по-видимому, дошли достаточно мощные цунами и мрачные ядовитые тучи, надолго закрывшие небо. Начались затяжные дожди, град, грозы с мощными раскатами грома и молниями. Солнечная страна вдруг лишилась тепла и света. Народ воспринял это как страшное бедствие, трагедию. Моления и жертвы Амону оставались напрасными. А для Аменхотепа IV ситуация драматична вдвойне. Ведь в Египте фараон не только царь, но и бог, повелевавший людьми и природой, от него зависит благоденствие страны. Он лично несет ответственность за обрушившиеся несчастья. Царь понимает: справиться с бедой - значит отвести угрозу от себя.
Может быть, Солнце разгневалось на Египет из-за недостаточного внимания к нему? Может быть, египтяне молятся не тем богам-идолам в своих темных храмах? А может быть, Солнце оскорбляет чрезмерная гордыня фараонов? И у Аменхотепа IV начинает складываться новая религиозная концепция - надо молиться "Видимому Солнцу", а не старым богам.
Действия фараона "достигают цели"! Спустя некоторое время после извержения, Солнце вновь появляется над Египтом - народ в восторге. Тут и возникает идея о "ликовании на небосклоне", связанное с "выздоровлением Солнца".
Проходит два года и ... все повторяется. Но теперь фараон знает, что надо делать: молиться новому богу - солнечному диску Атону или его ипостаси - древнему Ра. Старые боги отодвигаются на второй план. И снова успех. Опять Солнце, опять нормальная жизнь. Ослабленное двоеверие все же еще сохраняется и Атон этого не прощает.
На шестом году начинается третье - самое мощное извержение, завершившееся гигантским взрывом Санторина.
Сопровождаемые гулом дальнего извержения, огромные удушливые тучи, рассекаемые молниями, закрывают непроницаемым пологом долину, принося с собой гибель десяткам тысяч людей. Кошмар продолжался несколько суток - можно представить себе весь драматизм ситуации, если даже в средние века простое солнечное затмение приводило население в страшную панику.
Естественно, что у мятущейся толпы один крик-желание: скорее увидеть диск Солнца - бога Атона. Обеты, жертвы, моления, клятвы! И вот, наконец, сквозь тучи прорезается багровый солнечный диск, что вызывает неописуемый восторг и покаянное стремление покончить с многобожием. Фараон решительно рвет с культом Амона и других богов, оставляет ненавистные Фивы и начинает строительство новой столицы. Выбор места для города Атона можно объяснить тем, что именно здесь фараон увидел возвратившееся Солнце, или до этого места докатились волны разбушевавшегося моря. Жизнь входит в нормальную колею - ведь вулкан угас. Последняя вспышка усиления культа Атона на двенадцатом году правления Эхнатона могла иметь самые разные причины - или остаточные извержения, или желание реформатора логически завершить свое учение о "Солнечном диске", или, по нашему мнению, новая вспышка сопротивления жречества и номовой знати. Сам фараон, "спасший Египет от гибели" окружен почитанием. Он - гарантия солнечного света, без которого погибнет все живое. Последующие за взрывом Санторина одиннадцать лет, до смерти Эхнатона, протекают без внутренних потрясений. Но при слабых наследниках фараона затаившиеся служители Амона вновь поднимают головы. Ведь прошло много лет, сменились поколения, воспоминания о страшной катастрофе потускнели - ведь все спокойно на небосклоне. А вот непрерывные потери земель на северо-востоке державы из-за активности хеттов и сиро-палестинских правителей - реальность. С этим надо бороться. А кто был богом-воителем, защитником Египта? Амон! А как с ним обошелся Эхнатон? Может быть, вообще все напасти навлек на Египет этот еретик? Скорее предать его проклятию, вырвать с корнем все созданное им.
Автор приведенного текста уверен, что его догадка найдет свое подтверждение в случае обстоятельного исследования исторических последствий взрыва Санторина.
Что можно сказать по поводу высказанной Морозовым гипотезы? Такой взгляд на причины драматических событий, происшедших в глубокой древности, особенно актуален в наши дни, когда всей Земле угрожает экологическая катастрофа. Достаточно подумать о том, какие тяжелые последствия для нашей страны имеют землетрясения в Армении и авария на Чернобыльской АЭС, как они повлияли на состояние общества!
Точка зрения ученого (правда, не историка, к сожалению для исторической науки) хорошо аргументирована со стороны геологического и археологического обследования Средиземноморья.
Геологи давно установили, что в древности архипелаг Санторин, состоящий из пяти островов, был единым целым. Он находится в 120 км к северу от острова Крит, где одновременно с египетской цивилизацией существовала могущественная морская минойская держава, поддерживавшая тесные экономические и дипломатические связи со страной фараонов. О-в Тира, главный из современных островов архипелага, отстоит от дельты Нила на 700 км. Здесь и произошла в XV или XIV веках до н.э. гигантская по масштабам катастрофа - извержение вулкана Санторин и его взрыв, приведший к разрушению единого большого острова. По данным исследователей в результате извержений и взрыва было выброшено около 80 км3 лавы, пепла и пемзы. Для сравнения - при мощнейшем взрыве вулкана Кракатау в Индонезии в августе 1883 г., когда погибли сорок тысяч человек и пепел покрыл поверхность в 300 000 км2, по подсчетам специалистов масса выброса составила 20 км3 - то есть в четыре раза меньше.
Еще открыватель крито-минойской культуры Артур Эванс высказал мысль о том, что гибель высокой цивилизации в позднеминойский период вызвана гигантским природным катаклизмом. Он исходил из того, что Крит - один из наиболее подверженных землетрясениям районов Европы и сильнейший подземный толчок мог разрушить до основания любой город и дворец. Многие ученые не разделяют мнения Эванса, другие же становятся его союзниками. В 1939 г. греческий археолог Спиридон Маринатос высказал предположение, что именно взрыв Санторина и послужил главной причиной упадка и гибели минойской цивилизации около середины II тыс. до н.э., довершенной завоевателями - микенскими греками. В поисках фактов С. Маринатос приступил в 1957 г. к раскопкам на о. Тира и нашел убедительное подтверждение своей гипотезы - перед ним лежали остатки минойской "Помпеи", руины каменных жилых домов, дворцов и святилищ II тыс. до н.э., погребенных под многометровой толщей вулканического пепла и пемзы. Казалось бы, истина установлена, и уверенность профессора Маринатоса в том, что греческий философ Платон, описывая в IV в. до н.э. гибель легендарной Атлантиды, имел ввиду не далекий материк в Атлантическом океане, а вполне конкретную минойскую цивилизацию бронзового века в Восточном Средиземноморье, погибшую в один день и в один час от разбушевавшихся природных стихий, вполне обоснованы. Однако, до сих пор противники этой гипотезы выставляют ряд серьезных возражений (см. подробнее: Щербаков В.И. Где искать Атлантиду? М., 1990).
Вернемся к раскопкам. Здесь были обнаружены материальные следы высокой культуры, но не были найдены ни скелеты людей, ни дорогие вещи - видимо, люди заранее покинули остров. В разрезах раскопочных траншей четко просматриваются три слоя вулканического пепла, соответствующие трем извержениям, разделенным небольшими промежутками времени. Самый верхний слой - самый мощный, толщина его составляет 20-25 м.
Радиоуглеродный анализ обломка дерева дает время катастрофы 1450 г. (плюс-минус 100 лет до н.э.). Серьезных расхождений со временем правления Эхнатона нет, тем более, если учитывать трудность установления древнеегипетской хронологии и значительные погрешности, которые дает радиокарбонный анализ. В пользу того, что последствия гигантского взрыва основательно затронуло Египет, говорят и отложения вулканического стекла (тефры) на дне Средиземного моря. Язык тефры не достигает дельты Нила лишь на 200 км. Мощные тучи, несомненно, должны были плотно закрыть небо над Египтом. Они сопровождались грозами, ливнями и молниями и несли ядовитые железистые и сернистые соединения.
Отзвуки этих губительных последствий извержения и взрыва содержатся в библейском рассказе о десяти "казнях египетских", которые насылает Моисей на страну, чтобы заставить фараона отпустить израильтян в "землю обетованную". Среди этих "казней" - превращение воды Нила в кровь, мор на скот, поражение людей страшными болезнями кожи, появление несчетного числа жаб, комаров и мух, уничтожение урожая градом, нашествие саранчи, наступление тьмы египетской , когда люди ходили ощупью и, наконец, смерть первенцев. В книге "Исход" говорится также о том, что воспользовавшись охватившей египтян паникой, израильтяне ограбили дома коренных жителей.
Сейчас нам понятно, что история с бегством израильтян из плена во многом утратила реальные черты, приобрела мистический характер, подверглась мифологизации. Тем не менее, многие сведения Ветхого Завета, еще недавно казавшиеся ученым чистым вымыслом, сейчас неожиданно подтверждаются библейской археологией. Что касается "казней египетских", то некоторые из них легко объясняются - каждые несколько лет во время разливов необычайно размножались насекомые и пресмыкающиеся, нашествие саранчи тоже не редкость. Другие же бедствия действительно трудно объяснить - смерть новорожденных, египетская тьма на трое суток и т.д. К тому же нужно учитывать, что эти библейские казни могли происходить гораздо раньше, за десятки лет до исхода Моисея - так как все-таки большинство исследователей предполагает, что бегство евреев из Египта произошло не ранее XIX династии. И все же вполне вероятно, что в библейском предании о "казнях египетских" отражены реальные трагические события, которые затронули не только древних египтян, но и народ Израиля.
Хотя и имеются не проясненные моменты и серьезные возражения против санторинской гипотезы, можно согласиться с мнением Морозова о том, что этот катаклизм не мог не отразиться на развитии египетской цивилизации. Возможно, найдутся весомые доводы против оппонентов. Например, тезис о том, что в египетских документах нет упоминаний о подобной катастрофе. Можно указать на тот факт, что на имя и время правления Эхнатона было наложено "табу", которое распространялось и на эти потрясения.
Мы считаем предпринятую А. Морозовым попытку объяснить изменение религиозной идеологии с помощью экологического фактора многообещающим плодотворным подходом к решению многих тайн и загадок истории - именно на стыке различных наук при новом взгляде на проблему нас ждут интереснейшие открытия!
А теперь вернемся к фараону-реформатору. Нам достоверно известно, что в начале шестого года произошло основание новой столицы, и одновременно была изменена царская титулатура. Из титула было убрано все, что напоминало о прежней столице и ее боге. Вместо Аменхотеп ("Амон доволен"), царь принял имя Эхнатон (что означало "Полезный Атону", "Угодный Солнцу").
Место для новой столицы было выбрано в Среднем Египте, в 450 км от Фив, на правом (восточном) берегу Нила - мы уже говорили, что ныне это местечко Телль-Амарна. Здесь весной шестого года правления Эхнатона на равнине был разбит царский шатер. Стоя на колеснице под горячими лучами солнца, царь велел собрать придворных и военачальников. Когда те распростерлись перед ним на земле и облобызали ее, он обратился к ним с речью, в которой объявил, что место для нового города указано ему самим Солнцем. Фараон поклялся построить здесь храмы, дворцы и гробницы и назвал будущую столицу Ахетатон - "Горизонт Атона" или "Небосклон солнца". Об этом событии повествуют нам красноречивые свидетели далекого прошлого – четырнадцать каменных плит, обозначавших границы столичного округа.
Создание нового города было делом многосложным. Приходилось одновременно возводить храмы Атона, дворцы, здания официальных учреждений, дома знати, жилища для простолюдинов и мастерские для ремесленников, Предстояло провести каналы, развести сады, выкопать пруды и колодцы. Требовались в огромных количествах строительные материалы, рабочая сила, земля, растения. Много сил и средств отнимало устройство скального некрополя-гробницы царя и вельмож. И на первый взгляд невозможное было свершено: по приказу фараона-реформатора - до 8 г. город был в основном построен. Основные магистрали новой столицы шли параллельно Нилу, центральную часть города занимали главный храм Атона с жилищами жрецов и складами, самое большое административное здание древнего мира (длина фасада 700 м.) - дворец Эхнатона, государственные ведомства, казармы. Пилоны и стены большинства зданий были сложены из кирпича-сырца и только местами облицованы камнем - он нужен для колонн, скульптур и отделки пола. Зато декорировка роскошна, здесь широко применялись цветные поливные изразцы, росписи, позолота, вкладки из разных камней и паст. Художественное оформление зданий новой резиденции было нарядно и пышно. Требовалось много мебели, ювелирных изделий - для изготовления нужны ценные породы дерева, золото, серебро, бронза, самоцветы и др. И все находилось и доставлялось изо всех уголков огромной державы.
После переселения в Ахетатон, первое время искусство оставалось на уровне, достигнутом в Фивах - даже красавицу Нефертити изображали уродливой. Лишь постепенно в скульптуре и живописи начинает сглаживаться острота противопоставления нового старому. Художники перешли к более правдивому воспроизведению облика своего повелителя, стали избегать крайностей "преувеличивающего" способа изображения, а иные впадали в другую крайность, придавая лицу фараона нежную мечтательность, вряд ли присущую крутому преобразователю. Никогда еще на египетских памятниках не было таких живых групп, мягких контуров тел, свободных поз, бытовых сцен.
Многочисленные произведения искусства, возвращенные к жизни многолетними археологическими раскопками, позволяют нам представить жизнь царской семьи, придворный быт.
Положение Эхнатона было необычайным даже для египетского фараона, подданные молились и Солнцу, и его сыну, и великой царице. Изображения царского семейства под лучезарным Солнцем помещали в парадных залах и жилых домах для поклонения им. Сложилось особое жречество фараона. Даже присутствующие при царских выходах и жертвоприношениях высшие сановники стояли и передвигались в мучительных позах - согнув спины и задрав головы, устремив глаза на властелина. Главные жрецы прислуживали царю у солнечных жертвенников, согнувшись в три погибели, сам верховный сановник бежал перед колесницей. Вельможи хором воспевали царя как источник богатства, как свое повседневное питание, как свою благую судьбу. Среди окружавших фараона лиц много выходцев из "немху", вознесенных царем из ничтожества и осыпанных благодеяниями. Это и военачальник Маи, и главный жрец и казначей Панехси, и могущественный временщик Туту - все они оставили подобострастные надписи в своих гробницах. Возвысившиеся "сироты" и составили прочную опору царя-преобразователя. Из старой знати при особе Эхнатона находились весьма немногие. Пожалуй, исключение составляет верховный военачальник Хоремхеб, представитель номовой знати Алебастронполя. "Немху", став вельможами, старались уподобиться наследственной знати - множество слуг, богатые дома, гробницы, корабли, сады и прочее - привольная жизнь. Царь мог рассчитывать лишь на поддержку тех, кому он открыл путь к благосостоянию и почету. На широкие круги простолюдинов-земледельцев и ремесленников блага не распространялись.
Несомненно, что исключительное почитание Солнца связано с повышенным сознанием Эхнатоном своей власти. Противопоставление зримого Солнца всем богам, изображавшимся в виде людей и животных, совпало по времени с "воцарением" Солнца. Особенно ненавистен фараону бог Фив Амон, божество столичной знати, тесно связанной с высшим жречеством. Огромные богатства сосредотачиваются теперь в хозяйствах солнечных храмов - их было несколько в Фивах, Мемфисе, Гелиополе, в городах Атона в Нубии и Сирии. Солнце имеет свою житницу, свое казнохранилище, свой флот и мастерские, стада, пашни и виноградники. Храмовые хозяйства снабжали многих горожан вином, мясом, щедро поили и кормили столичное население, которое поддерживало, поэтому, сына Солнца. Знание единственного бога было достоянием одного Эхнатона, только он может открыть имя бога. Солнце посвятило его в свои замыслы и явило свою силу. В сложенном самим фараоном гимне он восклицал: "Твоя сила, твоя мощь остаются в моем сердце".
Незадолго до начала двенадцатого года Эхнатон решил окончательно порвать с прошлым. Объявлена война всем старым богам, переделано имя Солнца - в титуле остались только слова "Ра-отец, пришедший как Атон". Имя отверженного Амона истреблялось везде: на стенах храмов, на вершинах колонн, в гробницах, на изваяниях, на погребальных плитах, на предметах дворцового обихода, даже клинописных посланиях иноземных властителей. Не пощадил Эхнатон имен отца и прадеда. Уничтожались изображения старых богов и иероглифы, обозначающие само слово "боги", стесывались даже изображения гуся и барана: из письма изгонялись знаки, отождествляемые с Амоном, Мут, Хонсу, Маат и другими богами.
Хотя представления о загробном мире сохраняются, но Осирис больше не упоминается, "Книга мертвых" в погребениях отсутствует. Вместо слова "бог" в титулатуре Эхнатона стали употреблять повсеместно "властитель" или "владыка обеих земель", "добрый властитель".
В преследовании старых богов чувствуется какая-то ожесточенность, мстительность. Вероятно, что объявление войны старым богам сопровождалось обострением отношений при дворе. Царский гнев обрушился на двух видных сановников - стольника Переннефера и царского писца, военачальника Маи, имена их изглажены, жизнеописания в гробницах замазаны - может причиной опалы было вступление в сговор со старым жречеством. Могущественный временщик и верховный жрец Туту в своей гробнице говорит о гибели ослушников фараона на плахе и сожжении их тел (страшной вещи для египтян!) - "он подпадает под меч, огонь поедает его плоть". Сам Эхнатон уделял много времени и сил отправлению культа Атона. Очень часто мы видим царя, приносящего жертву Солнцу, участвующего в славословии с распеванием гимнов Атону на восходе и закате Солнца. Нередко рядом с фараоном стоят члены его семьи - великая царица с дочерьми.
Многочисленные изображения царственной семьи в интимной обстановке - в саду, за обеденным столом, во время беседы убеждают нас в великой любви супругов, в мире и согласии, царящем в маленьком мирке.
Нефертити, самая знаменитая из женщин древности (может только Клеопатра еще сравнится с ее известностью). Она главная официальная жена великого фараона, занимающая необыкновенно высокое положение при дворе. У исследователей не вызывает сомнений тот факт, что она была близкой родственницей Эхнатона, но она не дочь Аменхотепа III и Тии. Облик мужа и жены говорит об их близком сходстве - у обоих утонченные худощавые лица с тяжелыми веками и нежно очерченными носами, длинные тонкие шеи, черепа с выступающими затылками.
Нефертити - египтянка, ее имя означало "прекрасная пришла" и оно широко распространено в стране. Своим необычным авторитетом царица обязана не происхождению, а личным взаимоотношениям с царем. Портреты Нефертити, изображающие ее в разные периоды жизни, вводят нас в мир пленительной и тонко чувствующей женщины. Вот небольшая головка (19 см) из желтого песчаника; она не закончена, не доработана, но полна дыхания жизни - так поразительно мастерство гениального скульптора. Здесь перед нами совсем молодая женщина, она полна радости , ожидания счастья и очаровательной женственности. Вот поразительный по красоте и трактовке образа раскрашенный бюст Нефертити, после находки которого Г. Борхард записал в своем дневнике - "Описывать бесцельно, смотреть!". И действительно, словами очарование портрета не передать. Можно без конца смотреть на ее лицо с нежным овалом, с прекрасно очерченным небольшим ртом, прямым носом, чудесными миндалевидными глазами. В выражении лица смесь приветливости и недоступности. Несмотря на побеждающую красоту царицы, чувствуются в прекрасном одухотворенном лице и следы прожитых лет, и легкая усталость, и даже надломленность. Еще позднее создана статуэтка идущей царицы, одетой в облегающее платье, с сандалиями на ногах. Перед нами то же лицо, все еще прелестное, хотя время уже наложило свой отпечаток: наметились морщинки, слегка опустились уголки губ, во всем исхудавшем облике сквозит утомление. Скульптор хорошо передал утратившее свежесть молодости тело. Это уже не юная красавица, а мать шестерых детей, портреты которых тоже найдены в мастерской Тутмеса.
Все эти изображения, житейски достоверные и преображенно-прекрасные, донесли до нас из бездны веков живой образ царицы во всей полноте обаятельности. Эта маленькая женщина пользовалась любовью и почитанием своих подданных; в их надписях часто встречаются эпитеты: "прекрасная ликом, умиротворяющая солнце голосом сладостным, своими руками приглядными, владычица приятности", "сладостная любовью" и т.д. Все эти похвалы бледнеют перед собственным свидетельством царя о его великой любви к царице. Почитая Солнце, фараон клялся своей любовью к жене и детям. Нефертити пользовались у супруга необыкновенным вниманием, они казалось, были неразлучны, отношения их задушевны. Рука царицы почти всегда была в руке мужа, они любезничают, вместе обедают, показываются в "окне видений", вместе неутешно оплакивают вторую дочь Макетатон. Царица не стремилась оказывать влияние на дела государства; обаяние дало ей власть над супругом. Неразлучность Эхнатона и Нефертити поражала ученых; на многочисленных рельефах они прославляют свою счастливую семейную жизнь, вечную любовь, их переполняющую.
И вдруг из-под земли вышли немые свидетели, опровергавшие крепость любви Эхнатона и Нефертити! Оказалось, что царица тоже испытала гнев фараона, пережила муки ревности отвергнутой супруги. Какие же это находки поставили под сомнение счастливую семейную жизнь царственной четы?
В 1922 г. раскопками Ахетатона руководил английский ученый Л. Вулли. На южной окраине города он обнаружил великолепную усадьбу с садами и прудами, с небольшими сооружениями. Вначале она принадлежала Нефертити и ее старшей дочери Меритатон. Но в поздние годы царствования Эхнатона владелица усадьбы сменилась - в это время заметно возрастает значение побочной жены царя - "шапсе" (честная) Кии. В начале ее положение по сравнению с великой царицей довольно скромное - мы ее не видим на изображениях, в то время как Нефертити всюду. В конце же правления появляется Кия с дочкой, происходит быстрое возвышение "шапсе". К ней перешла вся великолепная усадьба на юге, ей принадлежит дворец на самом севере столицы с водными затеями, зверинцами и птичником. У Кии было и свое собственное большое хозяйство с богатыми угодьями, виноградниками, рабочей силой. Настал час, когда "шапсе" вознеслась выше Нефертити - Кия стала венценосным сотоварищем Эхнатона; ей он отдал свой синий венец, царский скипетр, царское облачение. Но настоящим фараоном она все же не стала - одно имя, один ободок, носила за царем веер - по сути полуфараон в конце царствования. Нефертити не умерла, не была изгнана, не поссорилась и с семьей, не уединилась с младенцем Тутанхамоном - как предполагают некоторые египтологи. Она оставалась великой царицей вплоть до кончины супруга. Свидетельств о дружбе Эхнатона и Нефертити сколько угодно, даже после рождения шестой дочери - т.е. до самого конца царствования фараона.
Уступка Кие - это плод вспыхнувшей страсти фараона на закате его жизни. Пережила ли Кия своего возлюбленного и что с нею сталось? Изображения и надписи Кии переделали для Меритатон, когда та еще была царевной, т.е. при жизни Эхнатона. Причины падения неизвестны, но за краткий миг величия Кия заплатила дорогой ценой. Падение с высоты, на которую ее вознесла загадочная любовь фараона, было ужасным - она обречена на вечное забвение. Кие не оставили даже ее гроба, ее погребальных сосудов. Но вопреки всему мы знаем облик этой молодой женщины. Ю. Я. Перепелкин предполагает, что на крышках 4-х алебастровых канопов, обнаруженных в тайнике Г.Девисом в 1907 г. изображена Кия. Страстное, целеустремленное лицо, темные, большие и длинные, немного раскосые глаза широко открыты и напряженно смотрят из-под густых черных бровей. Нос тонкий и прямой с раздутыми ноздрями, полные губы плотно сжаты. Есть что-то жгучее и суровое и в то же время вдохновенное в этой красоте, такой отличной от спокойной красоты Нефертити.
Страстная натура Кии живет в ее молитве, написанной на золотом гробе и обращенной к царственному возлюбленному: "Буду обонять я дыхание сладостное, выходящее из уст твоих. Буду видеть я красоту твою постоянно, мое желание. Буду слышать я голос твой сладостный северного ветра. Будет молодеть плоть моя в жизни от любви твоей. Будешь давать ты мне руки твои с питанием твоим, буду принимать я его, живущий правдою. Будешь взывать ты во имя мое вековечно, не надо будет искать его. В устах твоих, мой владыка, будешь ты со мною вековечно..."
Конец самого Эхнатона тоже окутан флером тайны. Некоторые исследователи не исключают, что великий реформатор пал жертвой козней своих противников. Другие же убеждены, что смерть пришла к Эхнатону на 18-м году правления вполне естественным путем. Все семейство фараона, в том числе и он сам, не отличались крепким здоровьем. Последствия брачного союза сестер и братьев обычно сказывались через несколько поколений династии - в этом причина болезненности царственной семьи и не вполне нормального их сложения.
Мы не знаем, отказался ли Эхнатон от чрезмерно сурового и последовательного следования единобожию, пошел ли он на уступки традиционной идеологии в последнее время своей жизни. Многое говорит за то, что реставрация культов старых богов произошла не сразу, некоторые сдвиги в религии наметились еще при Эхнатоне. К этому побуждала фараона-преобразователя прежде всего внешнеполитическая обстановка. Международное положение Египта при Эхнатоне имело мало общего с притязаниями на мировое господство. Расстроились межгосударственные отношения со странами Передней Азии - царствами Хатти, Вавилонией, Ассирией, Митанни. Фараон мало заботился о поддержании добрососедских связей, он не шлет золото как его отец, - самому надо. Усиливается проникновение хеттов в Сирию. Не получая действенной помощи, гибли в борьбе верные сиро-палестинские князья. Палестину прибрали к рукам воинственные хабиру. Царь Египта ограничивался угрозами и полумерами, но воинов не посылал, целиком поглощенный внутренними делами. Много прочнее было египетское господство в Эфиопии, но и здесь вспыхивают волнения. Ослабление "мирового" владычества, конечно, вызвало недовольство, прежде всего военной знати.
Бесспорно, Эхнатон добился многого в своем наступлении на традицию и старые культы. Множество людей переменило свои имена, включив в них Солнце. Но в то же время местные божества и их жречество продолжали открыто пользоваться поддержкой местной знати - она не сломлена. К тому же новый культ не нашел живого отклика у простого народа, который твердо держался за своих старых богов, талисманы и магию и дорожил проникшими в самое существо египтянина представлениями о загробном мире.
Эхнатон не имел сыновей от Нефертити. Старшая из дочерей, Меритатон еще в годы правления отца вышла замуж за Сменхкара, а третья дочь Анхсенпаатон в детстве была повенчана с Тутанхамоном. Происхождение обоих зятьев неизвестно, но совершенно наглядно по скульптурам и посмертной маске видно, что они находились в ближайшем родстве с Эхнатоном: были ли они его племянниками или сыновьями от других жен, сказать пока невозможно. В последний год своего правления фараон назначил Сменхкара своим соправителем. Первый преемник Эхнатона в своих первоначальных надписях ссылается на любовь к нему фараона - "властителя доброго". Однако вскоре после смерти тестя Сменхкара вынужден был пойти на компромисс с приверженцами старины - из царской титулатуры исчезают ссылки на Атона и на любовь Эхнатона. Однако новая столица не покинута, продолжаются строительные работы во дворце и на вельможном кладбище. В стране начинает складываться своеобразное двоеверие.
Молодой фараон ненадолго пережил своего тестя, он царствовал не более четырех лет и внезапно исчез, как и его жена.
Споры о том, от чего и как умерли Эхнатон и Сменхкара, где их мумии и пр., ведутся уже многие десятилетия. Очень интересную версию решения этой проблемы дал Ю.Я. Перепелкин. Для этого он обратился к золотому гробу, обнаруженному в 1907 г. в тайнике экспедицией Г. Дэвиса. По мнению многих, как мы знаем, в гробе находились останки Эхнатона. Свое оригинальное решение, основанное на тщательном исследовании всего комплекса данных, Перепелкин формулирует следующим образом. Он считает, что в гробе, предназначенном первоначально для Кии, по приказу Тутанхамона был перезахоронен Эхнатон, т.к. он лишился своей первоначальной погребальной обстановки в Ахетатоне. Царская гробница в покинутой столице была разгромлена - разбиты не только погребальные сосуды, но и огромные наружные гробы из твердого камня. При перезахоронении были использованы и канопы с изображением Кии. Над гробом поставили золотой балдахин матери Аменхотепа IV Тии.
При Хоремхебе в укромный тайник нагрянули должностные лица с поручением истребить там имена и изображения отверженного преобразователя, вынуть его мумию из гроба и заменить другим царственным мертвецом. Посланцы принялись за работу, истребили имена и выдрали большую часть золотого лица. Что-то им помешало и они покинули тайник, не захватив даже инструменты, но унесли мумию Эхнатона. С тех пор в золотом гробе покоился Сменхкара, в пользу этого говорит медицинское обследование мумии - покойному было около двадцати лет и голова его явно не схожа с Эхнатоном.
Если Перепелкин прав, то это означает, что мумия Эхнатона или была уничтожена, или перепрятана еще раз и может быть когда-нибудь будет обнаружена, как и останки Нефертити.
Второй преемник и зять, 8-9-летний Тутанхамон, продолжал поклоняться лучистому солнцу, хотя и чтил одновременно старых богов. Не позже четвертого года правления мальчику пришлось переменить свое имя на Тутанхамон. Начинается восстановление старых храмов и возвращение их местной знати. Отступая перед врагами реформы, двор все же не вернулся в Фивы; царь не стал пленником столичной знати, а обосновался в Мемфисе, лишь временами наезжая в южную столицу. Тутанхамон умер на десятом году правления и был похоронен в скромной гробнице с богатой обстановкой. На него надели головной убор, украшенный прописями, полными имен Солнца Эхнатона, заключенных в царские кольца. В гробнице обнаружены две мумии недоношенных младенцев, что явно говорит о неудачной попытке Анхенсенпаамон стать матерью.
После смерти юного фараона последовало весьма странное событие, которое не упомянуто в египетских документах, но сохранилось в летописи хеттского царя Мурсилиса II. Не желая взять себе в мужья кого-либо из своих подданных, вдова Тутанхамона предложила свою руку любому из сыновей могущественного хеттского царя Суппилулиумы. Тот отнесся к этому предложению недоверчиво и отправил посла проверить все на месте. Когда пришло подтверждение серьезности намерений дочери Эхнатона, хеттский царевич отбыл к невесте, но по дороге попал в засаду и египетские вельможи умертвили его. Мстя за сына, хеттский царь двинул войска на Египет и только мор вынудил Суппилулиуму прекратить поход.
Одним из ближайших сподвижников фараона-солнцепоклонника был Эйе. Этот вельможа находился в особых отношениях с царской семьей, он носил почетное звание "отца богов". Есть мнение, что Эйе был братом Тии, матери Аменхотепа IV и его воспитателем. Возможно, что брат с сестрой и были вдохновителями реформы. Известно вполне определенно, что жена Эйе была кормилицей Нефертити и пользовалась большим уважением у царственных супругов. Эйе фактически правил державой при Тутанхамоне и, вероятно, при Сменхкаре тоже, хотя у него был могущественный соперник - Хоремхеб. Уже при Эхнатоне этот выходец из местной знати добился значительного веса при дворе и в армии, при Тутанхамоне он стал третьим лицом в державе - "главный военачальник" и "главный домоправитель", водил войска в походы. Только родство с царским домом дало старому соратнику Эхнатона некоторое преимущество над своим соперником. Эйе правил около четырех лет, в своих памятниках и документах он лишь старался создать видимость воскрешения традиций царей-воителей.
Со смертью Эйе путь к престолу был открыт Хоремхебу, который давно стремился снискать милость жречества и заручиться поддержкой войска. И он преуспел в этом. Весной 1345 г. до н.э. Хоремхеб прибыл в Фивы к главному городскому празднику, когда идол Амона совершал свое ежегодное путешествие из северного храма в южный. Вместе с идолом Амона Хремхеб вступил в царский дворец, был здесь увенчан царской налобной змеей (уреем) и в синем венце фараонов вышел к собравшейся толпе.
Все обстоятельства воцарения говорят о тех, кто поддержал нового фараона - старая номовая аристократия и храмовая знать. И они не ошиблись в своем выборе. Чтобы узаконить свой приход к власти, Хоремхеб женился на Мутнеджнет, младшей сестре Нефертити, принцессе царской линии. Во всем Египте началось повсеместное возрождение старых богов и храмов; из разрушенного солнечного храма в Фивах были сооружены пилоны во славу Амона.
Ненависть к Эхнатону и торжество победившей реакции наиболее полно проявились в попытке уничтожить всякую память о реформаторе и его деяниях. Покинутый Ахетатон был разрушен до основания, великолепные статуи и рельефы были разбиты, гробницы опустошены. Враги Эхнатона позаботились и о том, чтобы даже имени его не осталось в памяти потомства. Имя Аменхотепа IV было вычеркнуто из официальных летописей; в случае необходимости (например, на суде) его называли не иначе как "преступник из Ахетатона". В одном гимне, дошедшем до нас со времен торжества реакции, поэт, видя запустение Ахетатона, восклицает: "Ты настигаешь того, кто преступает против тебя. Горе восстающему на тебя! Твой град непоколебим, а преступивший против тебя повержен. Мерзок восстающий на тебя, где бы то ни было. Солнце незнающего тебя заходит..., двор преступающего против тебя во мраке, когда вся земля освещена".
Немилость сторонников старых порядков навлекли на себя и Сменхкара, и Тутанхамон, и Эйе. Что им поставили в вину - причастность ли к делу Эхнатона, уважение ли его памяти и почитание Солнца, или просто родственные узы - установить невозможно. Но только все четверо не считались впоследствии законными фараонами. Их годы правления прибавлены к годам царствования Хоремхеба, который в списке Манефона наследует сразу Аменхотепу III.
За первые двенадцать лет правления Аменхотепа IV в Египте произошел настоящий переворот. Потрясены были древние устои, уничтожено вековое господство Фив. Столицей стал новый город, выросший со сказочной быстротой в пустынном захолустье. Амон сделался предметом преследования, вместо сонма тысячи богов почитали одно Солнце, да и то под новым именем и в невиданном образе. Изобразительное искусство отошло от многовековых канонов. В литературный среднеегипетский язык влился разговорный новоегипетский.
Громадные изменения за короткий срок! Однако быстрый насильственный разрыв с традицией чаще всего не может решить назревших проблем государства и общества. Пределы человеческой жизни слишком малы, чтобы втиснуть в них коренные изменения в обычаях и вере народа.
Солнцепоклоннический переворот не смог истребить тысячелетние догмы - реформа не дала ничего существенного средним слоям, а бедняков лишила надежды на заступничество Амона и загробное воздаяние в царстве Осириса. Господство номовой знати и жречества имело весьма прочные корни в экономике и идеологии.
Враги Эхнатона сумели также использовать ухудшение положения "мировой" державы - неудачи есть следствие гнева старых богов. Поэтому победа над перестройкой, начатой Эхнатоном, внешне досталась сравнительно легко.
Однако, тут же оказалось, что полный возврат к прошлому в сфере общественно-политических отношений, в области идеологии и культуры невозможен. Если религиозная реформа потерпела крушение, то с правами, полученными частью "немху", пришлось считаться. Хоремхеб понял это и слой служилой знати, возвысившийся при Эхнатоне, сохранил завоеванные позиции.
Новые принципы взаимоотношений между деспотической властью фараона, бюрократией и жречеством утвердились после ликвидации амарнской реформы. Прежде всего новый фараон не допустил террора и насилия по отношению к новым выдвинувшимся слоям. Решительными мерами пресекаются казнокрадство, взяточничество и лихоимство должностных лиц. Указ Хоремхеба, высеченный на плите в карнакском храме, требовал прекратить грабеж и вымогательства, которым подвергались "немху" и грозил ослушникам суровыми карами. Более того, Хоремхеб по сути продолжил политику Эхнатона по выдвижению на государственную службу многих представителей средних слоев. Противоречия между царской властью и жречеством остались, но Хоремхеб не стал игрушкой в руках первосвященников Амона, вручившим ему власть. Он не остался в Фивах, а через два месяца отплыл на север в Мемфис. Новый фараон оказался способным и энергичным государственным деятелем, при нем началось военно-политическое возрождение Египта. Он провел серию реформ с целью внутреннего сплочения в рядах знати и армии. Хоремхеб не мог примириться только с одним - с утратой сиро-палестинских владений. Для укрепления расшатанных финансов была осуществлена податная реформа, что позволило улучшить комплектование армии, привлечь в широких масштабах наемников, укрепить командный состав. Проведенная реорганизация армии позволила остановить продвижение хеттов, заключив мирный договор с Мурсилисом II.
Вся деятельность Хоремхеба свидетельствует о том, что заботы его были сосредоточены на внутренних делах управления огромной страной. Задача восстановления власти Египта в Сирии, Финикии и Палестине не могла быть решена в срок правления одного, пусть энергичного фараона. По наследству эта задача перешла царям XIX династии. Главной заслугой Хоремхеба явилось восстановление прочного порядка.
Еще более жизненным оказалось наследие Ахетатона в области культуры и искусства. Художники и скульпторы не могли забыть то, что дало им освобождение от застывших канонов. Переворот Эхнатона отразился в духовной жизни всего древнего мира. Вспышки свободомыслия, формирование монотеизма, поэтическое творчество авторов библейских текстов - все это возникло не без воздействия деятельности и интеллекта фараона-солнцепоклонника. Брэстед даже называет его "первой личностью в истории", пропагандировавшей идеи, далеко превосходившие понимание его века. До сих пор, а может в наши дни и вполне объяснимо, не утихают споры вокруг Эхнатона. Одни считают его фанатиком, чьи бредовые идеи могли принести только раздоры и ослабление государства; другие, наоборот (Потапов М.М.) восхищаются этим необычным фараоном - поэтом и "христианином до христианства", бесстрашным человеком, восставшим против традиции.
Мы видим, что истребить память о фараоне-реформаторе жречеству не удалось. Противники считали, что от новшества "мятежника из Ахетатона" ничего не останется, и даже имя его навсегда забудут. К счастью, они просчитались. Удивительный человек, живший 34 века назад, по-прежнему волнует наше воображение и стимулирует мысль.
Афанасьева З.К. Искусство Древнего Востока. М., 1976.
Библия (любое издание).
Бруннер К. Золотой фараон. М., 1992.
Брэстед Д.Г. История Египта с древнейших времен до персидского завоевания T.I-II.M., 1915.
Гулиа Г. Фараон Эхнотон. М., 1982.
Добльхофер Э. Знаки и чудеса. М., 1963.
Кристиан Ж. Египет великих фараонов. М., 1992.
Кристиан Ж. Нефертити и Эхнатон: Солнечная чета. М., 1999.
Ж.-Ф. Шампольон и дешифровка египетских иероглифов. М., 1980.
Картер Г. Гробница Тутанхамона. М., 1959.
Кацнельсон И.С. Тутанхамон и сокровища его гробницы. М., 1979.
Керам К. Боги, гробницы, ученые. Роман археологии. М., 1986.
Котрелл Л. Во времена фараонов. М.,1982.
Коростовцев М.А. Религия древнего Египта. М., 1976.
Культура древнего Египта. М., 1975.
Лауэр Ж.- Ф. Загадки древнеегипетских пирамид. М., 1966.
Матье М.Э. Во времена Нефертити. М.-Л., 1965.
Матье М.Э. Искусство древнего Египта. М.,1976.
Морозов А. Загадка культа Атона.// "Наука и религия". М., 1990, № 3.
Перепелкин Ю.Я. Переворот Амен-Хотпа IV. М., 1967.Ч. 1, 1978. Ч. 2.
Перепелкин Ю.Я. Тайны золотого гроба. М., 1968.
Перепёлкин Ю.Я. Кейе и Семнех-ке-ре: К исходу солнцепоклоннического переворота в Египте. М., 1979.
Солкин В.В. Солнце властителей: Древнеегипетская цивилизация эпохи Рамессидов. М., 2000.
Тайны древних письмен. Проблемы дешифровки. М.,1976.
Тураев Б.А. История Древнего Востока. Л., Т. I-II. 1935-1938.
Флавий Иосиф. Иудейские древности. СПб., 1900.
Фридрих И. Дешифровка забытых письменностей и языков. М.,1961.
Фридрих И. История письма. М., 1979.
Чабб М. Здесь жила Нефертити. М., 1961,
Щербаков В.В. Где искать Атлантиду? М., 1990.